Однажды он встретил ее — Елену — молодую и беззаботную. И влюбился в нее, выпускницу одиннадцатого класса, клялся в вечной любви, в такой, что и смерть не разлучит, обещал быть рядом и в беде, и в радости, и в минуты счастья и беспросветной печали.

Они встречались и любили друг друга. Он был для нее и отцом, потому что выросла только с матерью, и за старшего брата, потому что всегда могла поплакать на его плече, и за подругу, потому что рассказывала ему все свои тайны. Он был старшим и поэтому его мнение было всегда авторитетным.

До определенного времени, пока не повзрослела она… Ее мать и его родители дружили, устраивали семейные праздничные обеды, отдыхали вместе. Ее мать называла его зятем, его родители Аленку — невесткой. Знакомые и друзья, жители их городка радовались за эту счастливую пару и повторяли, что пора гулять свадьбу… Он планировал их светлое будущее: как и где они будут жить.

Говорил, что сделает все для того, чтобы Елена была счастлива. И, видимо, придерживался бы своих слов, если бы… Если бы однажды она, 19-летняя девушка, не сказала ему, : — Толик, я беременна. Думала не говорить тебе, ведь уже приняла решение избавиться от незапланированной ребенка. Но ты имеешь право знать… Он смотрел на нее и не верил услышанному.

Анатолий хотел детей… Своих детей… Маленьких детей от Елены, а она сказала то, что и не сразу смог понять смысл сказанного. Пришел в себя не сразу: — Ты что такое говоришь, Лена? Какая же это радость, я так этого ждал… Подхватил ее, обнял, на глаза навернулись слезы счастья. А она молча сопротивлялась — чужая, холодная: — Ты не понял! Я не хочу детей, еще не готова стать матерью.

Я слишком молода, у меня вся жизнь впереди и я не собираюсь потерять его у детской колыбели и кухонной плиты, готовя тебе есть. — Лена я поступлю на курсы косметологии в СПб и стану специалистом , 

— Анатолий отпустил ту, рядом с которой верно шел все эти три года, бок о бок, в минуты счастья и беспросветной печали. Она стояла напротив него, совсем другая. Возможно, слишком взрослая, или самоуверенная, или просто жестокая.

— Ты испугалась, ты сейчас не понимаешь о чем говоришь. Все будет хорошо. Ведь я всегда буду рядом, мы сможем все. Вместе… Видимо, тогда он действительно не расслышал твердости в ее словах, не понял непоколебимости ее решения. Елена на самом деле стала другой. Изменилась внезапно и незаметно для окружающих, для родных, для близких, для него.

-Нет, Анатолий. Нет! У меня немного другие планы относительно своей жизни. Я не хочу оставаться в нашем провинциальном городке и коротать здесь жизнь как твои родители или моя мать. Вот закончу университет, получу диплом — поеду в столицу. А здесь что? Что будет, когда останусь с тобой? Ты будешь работать на своей работе, будешь зарабатывать на пенсию, — она заливалась истерическим плачем.

— А я стану переводчиком в столице. Возможную буду работать стюардессой, или в посольстве. Скажи, кому буду нужна с ребенком на руках?

— Мне! Или хочешь, поедем вместе. Я брошу все, оставлю работу, родительский дом, чтобы быть с тобой и нашим ребенком. — Анатолий не находил нужных слов. А она продолжала говорить слова, которые ранили его сердце и душу, полные любви к ней.

— У нас не будет НАШЕГО ребенка. Это конец! Я давно хотела остановить наши отношения.

Не решалась, все оттягивала минуты долгих объяснений. Теперь откладывать некуда, все произошло само собой, дальше так продолжаться не может. Тем более, я уже не люблю тебя! Его разобрала ярость: — Ты не будешь делать аборта. Это и мой ребенок, и я не позволю тебе самостоятельно решать его судьбу. Но Анатолий не имел влияния на Елену, он не был ей ни отцом, ни братом, ни любимым. Девушка не поддавалась никаким уговорам. Не помогли и родители, которые умоляли оставить ребенка.

Она поступила по-своему. Убежала из дома, где закрыла ее мать, уехала с областного центра, в областную больницу и на вечер вернулась домой. Матери сказала так легко, будто шутя, будто смеясь: — Все! Я уже не беременна! Технологический прогресс процветает. Представь, в обед приехала в больницу, меня осмотрели, завели в операционную и через несколько часов я проснулась от наркоза совсем другой. Даже ничего не почувствовала. Будто проснулась со сна. Мать, не смогла простить дочери ее греховный поступок сказала только:

— Убирайся из дома, уходи. Ты стала другой не после аборта, ты стала другой раньше.

Елена ушла. Гордо, пафосно, без слез. Как всегда с высоко поднятой головой: она самостоятельная, , ее ждет светлое будущее. Поехала в областной центр, где училась. Жила в общежитии, подрабатывала, чтобы иметь за что жить. Не страдала, не тосковала по дому, не мучилась за свой поступок.

Жила студенческой жизнью, встречалась с парнями, совсем не такими как Анатолий. И ей это нравилось. Именно об этом она мечтала…

***

— Папочка, — маленькая Таня выплясывала у Анатолия, который читал газету. — А мама сегодня по телефону говорила тети Оли, что в город вернулась ведьма, эта убийца маленьких детишек. И что она ее видела и та умоляла о встрече с тобой. Папа, разве ведьмы на самом деле существуют? Толик едва не свалился с дивана:

— Ты что, доченька, ведьмы — выдумка взрослых, чтобы пугать невежливых детей. А мать, видимо, шутила, или ты не расслышала… Беги к брату, посмотри чем он там занимается.

Анатолий понял все сразу. Он знал, что наступит такой момент, когда Елена вернется в город. И знал, что обязательно встретит ее. Только не знал, что скажет при встрече, посмотрит в ее глаза, сможет когда-нибудь простить то аборт, сможет забыть как она насмерть затоптала босыми ногами в грязь его любви… Когда Елена уехала из города он долго не мог опомниться, прийти в себя. В отчаянии проводил дни, недели, месяцы, годы…

А потом встретил Мирославу, свою нынешнюю жену. Красивую, заботливую, любящую женщину, которая сумела залечить его раны, усыпить боль обиды. У них родился сын Игорь. Их семья жила как все, бывало, и ссорились, и мирились, но все переживали вместе. Толик мечтал о дочери.

Поэтому пять лет назад у них родился второй ребенок — маленькая Таня. В своей семье он был счастливым, всегда оставался верен жене и родительском обязанности. И с годами все меньше вспоминал Елену… Вдруг она приехала в город и хочет с ним встретиться…

Рассудительная жена Мирослава ничего не рассказала мужу, не передала Толику о чем умоляла Лена, не сказала о встрече с этой женщиной. Мирослава не со слов знала, что пережил ее муж. Поэтому, чтобы уберечь мужа от страдания, ведь так или иначе прошлое могло с новой силой нанести удар, — умолчала. Анатолий также сделал вид, что ничего не знает.

Долго обдумывал, даже не спал ночью, а наутро принял решение — все же не стоит искать встречи с той, которая однажды не смотря на чувства и уговоры, ушла от него. И неважно, что ему интересно, как у нее сложилась жизнь?!

Безразлично, он не будет разрушать покой своей семьи, не причинит боли Мирославе, не будут заглядывать в прошлое, не оглядываться назад. Елена так и не смогла встретиться с Анатолием. Была в городе неделю, жила в гостинице, потому что мать умерла давно и родительский дом продали тетя с дядей. Дважды пыталась прийти в его дом, но Мирослава поступила мудро. Они с семьей поехали на отдых.

Поэтому Елену встречала тишина за дверью его дома. И только глаза резал и обжигал уют, что царил на дворе семьи Анатолия: ухоженные клумбы, пышные розы и карликовые яблони в саду, небрежно разбросаны детские игрушки: разноцветные кубики и куклы.

Когда уезжала из города, оставила в дверях письма, вывела дрожащей рукой: «Прости меня, Анатолий, прости!». А потом соседи рассказали Анатолию, что смогли узнать о жизни Елены немало фактов. Она живет в столице, в браке с мужчиной, который моложе на десять, а может и пятнадцать лет. Он предает ее, а она зарабатывает деньги на его любовниц. Ездит за границу, но не стюардессой или переводчиком, а обычной сиделкой за престарелыми иностранцами.

Жизнь ее не сложилась, в какой-то момент пошло все к чертям! Когда мужчина заговорил о рождении детей, Елена узнала ужасную новость — она никогда не сможет иметь детей. Врачи, когда ей было 19 лет, сделали аборт и занесли инфекцию.

Пришлось смириться с правдой и продолжать жить дальше… Не смогла вернуться в родной город, не впускал стыд и чувство страха, что окружающие осудят и не простят. Поэтому мучилась на чужбине… Прошли годы, когда она наконец поняла, что расплачивается за тяжкое, совершенный когда-то грех за убийство своего ребенка. Анатолий не жалел ее, и не утешался с ее горя. И даже после услышанного не желал разыскать Елену, чтобы простить или облегчить чувство вины.

Его мысли были заняты другим… У него было самое ценное, что подарила Мирослава — его дети. Он смотрел на них и молился за их здоровье. Таня прижималась к его плечу, Игорь еще по-детски пытался брать с отца пример: они подрастали, взрослели, развивались… И Анатолий был самым счастливым отцом и мужем на земле. Разве у него было время думать о грехах других?