Трижды я фантазировала, что беременна. Да-да, я четко входила в роль будущей мамы и иногда сама начинала верить в свои фантазии. Подвергалась им, как маленькая девчонка.

Обычные надуманные фантазии воспринимала за действительность и вела себя так, как и полагается беременной женщине. Видимо, ученые и медики называют это открытой формой шизофрении или еще какими-то умными словами, указывающие на психические расстройства.

Но я не болела ни шизофренией, ни психическими расстройствами. Иногда были проблемы со здоровьем, как говорят в народе — " по -женски " , и не более. Наверное, я просто очень хотела верить в то, чего в действительности не было. Самое интересное, что и свой организм я научила подстраиваться к моим фантазии.

Как только я остро нуждалась в рождении ребенка, мои мысли и мечты сосредоточены на одном — как можно быстрее найти доказательства, какие-то признаки беременной женщины, которые отличали бы меня от обычной женщины, которая не ждет ребенка. И я находила их.

Меня начинало тошнить, я остро воспринимала запахи и ароматы, мне хотелось или соленого, или сладкого и даже мой живот, чтобы подтвердить мои фантазии, увеличивался с нереальной скоростью — каждый день. А потом… А потом задержки проходили и я понимала, что раз ошиблась, что мечты разбились вдребезги и под сердцем я никого не вынашиваю. И доказательством этого были страшные боли в животе и уже совсем другая тошнота. Впервые я нафантазировала, что беременна, когда мне было 18.

Тогда я почти год встречалась с Петром. Мы любили друг друга и именно он был моей первой любовью и мужниной. Задержка была веским основанием для того, чтобы допустить мысль, что я беременна. И удивительно, предположение меня не испугало.

Не испугали и неизвестность, которая ожидала впереди, и страх перед родителями и родными, и осуждение людей, окружавших меня. Мысль о том, что я беременна, утешила меня и я сразу поделилась ею с Петром. Он, как и любой другой в его возрасте парень, искренне испугался. Даже не скрывал своего мужского страха — кричал на меня, обвинял в неосмотрительности и даже пытался ударить.

К счастью, я избежала удара и прогнала его прочь. И даже после этого не расстроилась и не опустила руки. Почти месяц жила с мыслью, что беременна… А потом… Потом был Виталий. И снова были фантазии о том, что я в ближайшее время стану матерью. На этот раз это была сознательная фантазия, которую мой разум направлял в другие органы. И все мое существо кричало об одном — я беременна.

Виталик, в отличие от Петра, не испугался. Он был уже взрослым мужчиной и, что самое главное, он искренне любил меня. Услышав новость, обрадовался и вместе со мной строил планы на будущее и обсуждал имя еще не рожденного ребенка. Но, к сожалению ребенок не родился. Моя беременность снова оказалась выпестованным плодом фантазии. Третий раз я выдумала, что беременна, уже когда была замужем.

Моего мужа звали Борисом и на то время в браке мы прожили два года. С Виталиком я разошлась сразу после завершения обучения в университете и с тех пор ничего не слышала о нем. Вскоре в моей жизни появился Борис…

У нас было хорошая свадьба. И совместная жизнь в самом начале была мирной и спокойной. Мы были хорошей парой — я хорошей женой, он — заботливым мужем. Конечно, мы мечтали о рождении детей. Хотели двух — мальчика и девочку. Мы знали, что у нас будет прекрасная семья и замечательные дети. И как только я снова нафантазировала, что беременна, сразу с известием побежала к мужу.

А потом… Потом вновь прошли фантазии и наступили будни. Очень жестокие и серые будни в больнице. У меня еще с юности были проблемы со здоровьем, как я уже говорила, " по -женски " . К сожалению, я не придавала этому большого значения и не следила за собой, как следует. Теперь вся небрежность сказалась. Врачи обнаружили опухоль. Мое состояние было тяжелым и меня положили в больницу.

Почти неделю меня мучила кровотечение, а потом врачи провели операцию и приказали по завершении лечения поехать в санаторий, чтобы пройти оздоровительные процедуры. Я так и сделала. Заботливый Борис всегда был рядом и в санаторий завез, как и предписывали врачи. Побыл со мной там два дня, а затем отправился по делам. Ведь надолго оставаться не мог — в городе его ждала работа.

Меня ожидали две длинные недели одиночества и оздоровительных процедур. В санатории было не слишком шумно. Я попала туда не в тот сезон, когда сюда массово съезжались отдыхать люди, которые отбывали реабилитацию после различных заболеваний.

Меня поселили в двухместную комнату, но соседняя кровать пустовала. Первые два дня компанию мне составлял муж, а потом… Потом моими собеседниками стали медсестры и обслуживающий персонал. Я познакомилась со многими, но среди них было мало тех, кто проходил реабилитацию.

Чаще проводила время с Еленой, медсестрой из процедурного кабинета. Она водила меня на процедуры, потом мы вместе обедали, а вечером иногда выходили на прогулки. Елена было не местной, так и жила в санатории. Ей также было грустно долгими зимними вечерами и она с радостью составляла мне компанию. Как уверяли врачи, состояние моего здоровья улучшалось с каждым днем и после пребывания в санатории они обещали мое полное выздоровление. Когда мы с Леной прощались и каждая расходилась по своим комнатам, тогда я начинала скучать и как-то сами по себе ко мне возвращались фантазии.

Теперь я не могла фантазировать о беременности, ведь понимала, что в ближайшее время не смогу родить. Однако все чаще я думала о детях. Мне снились дети — маленькие и большие, мальчики и девочки, совсем младенца. Я даже не знала сплю в те моменты или просто мечтаю.

Из санатория меня забирал Борис. Здоровье мое действительно улучшилось, но настроение было плохим и вполне унылым. Муж не понимал моего депрессивного состояния и уверял, что все будет хорошо. Следует лишь подождать. — А потом мы родим много детишек, — часто говорил он. Но я не верила ему.

Наверное, я знала, или предчувствовала, что никогда не смогу родить. Наступила весна. Я часто выходила в парк на прогулки. И больше любила наблюдать за молодыми мамами и их маленькими детьми. Женщины или девушки деловито прохаживались по аллеям, толкая перед собой коляски. Другие, весело переговариваясь, играли с дочерьми и сынками в песочницах.

Некоторые гулял целыми семьями — с детьми, мужьями, бабушками и дедушками. Я наблюдала за ними молча. Никак не нарушая их идиллию. Я подсознательно боялась их покоя, их счастье, их материнства. После операции я перестала фантазировать о беременности. Единственное, чем могла утешать себя, — это мечтами, мыслями и немым созерцанием… С Борисом на тему материнства говорила нечасто.

Не знаю, он переживал, мечтал о детях так же, как и я. Он был спокойным, наверное, боялся беспокоить меня. Шли годы. Фантазии не возвращались. Мечты и мысли роились в голове. Сны о детях стали постоянными. Но я не могла забеременеть, хотя и врачи уверяли, что у меня все в порядке со здоровьем. Впоследствии подозрение пало на Бориса. Сдав все необходимые анализы, врачи обнаружили, что он бесплоден. Я долго плакала.

Неделями, месяцами, годами… Плакал и Борис. Но так, чтобы его слез не видела я. Я их не видела. Но была уверена, он плакал. И именно Бориса я жалела больше, чем себя, ведь все эти годы он так заботливо, так пристально заботился обо мне. Теперь он нуждался в моей поддержке. И я не могла, я не имела морального права отвернуться от него.

Поэтому, собрав всю свою силу и волю в кулак, я мужественно пыталась делать счастливую жену. Пыталась создать такие условия, чтобы и Борис чувствовал себя комфортно рядом со мной… Мне исполнилось 34. Наша семья с Борисом была неполной.

Нам катастрофически не хватало детского смеха, шума, суеты. Поэтому однажды вечером мы одновременно начали говорить о детях. И впервые за все годы, которые я прожила с Борисом, я рассказала ему о своих мечтах и фантазиях, о мыслях и о стремлении стать матерью. Он также открыл свою душу мне. А на следующий день произошло чудо. Мне позвонила Елена, древняя подруга из санатория.

Я даже не сразу узнала. Когда мы обменялись стандартными приветствиями и вопросами — ответами, Елена перешла к делу. Оказывается, она узнала от каких-то знакомых врачей о том, что мы с Борисом не можем иметь детей. Часто думала о нас, а однажды, совсем недавно, ей пришла в голову замечательная идея о том, что мы можем удочерить ее двоюродную годовалую племянницу Лизу, которая по злому стечению обстановки стала сиротой.

Поскольку близких родственников у погибших матери и отца Лизы не было, а она — Елена — не могла взять девочку к себе, ее отдали в местный приют. Теперь Лизочка было там под присмотром нянь и воспитателей. — Вы с Борисом красивая пара, порядочная семья. Не будет никаких проблем при удочерении, — уверяла Елена. И я, внимательно выслушав ее, пообещала посоветоваться с мужем и позвонить в ближайшие дни.

Удивительно, Борис среагировал моментально и сразу сказал: — Это судьба, мы должны взять девочку к себе. — И я почему-то чувствую, что Лизочка станет нашей дочерью, — поддержала Бориса я. И действительно, только положив трубку, я почувствовала, что девочка станет нашей дочерью. Что ничего просто так не бывает — и звонок Елены — действительно наша с Борисом судьба.

Пока шел сбор и оформление необходимых документов, которыми занимался Борис, я готовилась стать матерью. Теперь уже наяву, а не в мечтах. Я ходила в магазины, покупала одежду и игрушки, бутылочки и тарелочки. А потом… Потом мы с Борисом забрали Лизочка к себе. И наконец стали счастливыми. Я с головой погрузилась в материнство. Лизочка ежедневно радовала нас с Борисом.

Она еще неумело ходила и хваталась за наши руки, вовсю сжимая их, ища у нас опоры. Она была вежливой, будто благодарила за тепло и внимание, которое получала. А за несколько недель впервые назвала меня мамой: — Мама. А потом… Через три года я забеременела. Произошло второе чудо в нашем с Борисом жизни.

И как бы врачи и светила медицины не отстаивали свои прогнозы, мы все же верили в то, что рано или поздно сможем иметь детей. Особенно в это верил Борис, а я только делала вид, что верю. Наверное, Бог хотел доказать мне, что чудеса случаются. И что вера — сильная среди всех чувств, даже иногда сильнее любовь. Я родила дочь.

Назвали ее Еленой. Не случайно, а в честь Елены, моей давней знакомой из санатория. У Лизы появилась сестра и она с радостью играла с маленькой Леночкой… В жизни случается всякое. Даже отчаявшись, люди получают то, о чем мечтают всего.

Так случилось со мной. К счастью, Бог даровал мне радость почувствовать, что такое быть беременной и как это — вынашивать у себя под сердцем ребенка. Моя история не новость. Такое случалось со многими семьями, даже известными. Часто люди, которые не могут иметь собственных детей, усыновляют их в детских домах. А потом… А потом наперекор диагнозам и прогнозам — рожают…

Когда-то в будущем, мы с Борисом расскажем Лизе о том, что у нее были родители. Родные. Она должна знать историю своего рождения и рода. И уже повзрослев, мы все вместе сходим на могилу ее родителей. И поблагодарим их за дочь. Сегодня мы живем счастливо и мирно.

PS-Не давно мы с детками посетили новые аквапарки в москве , наша семья была в восторге. Вот на Новогодний праздник решили еще туда поехать и вам советуем. Там здорово!