Знакомый нашей семьи попал в больницу, и жене приходилось за ним ухаживать. Решила я, что пора людей навестить, гостинцев отнести, новостями поделиться. Приготовила вкусностей, пирог испекла, молочка деревенского купила, стала одеваться: заказала пошив платья заранее  и надела, бусики жемчужные на загорелую шейку повесила, губы накрасила маленько. В зеркало сморю - сама на себя не нарадуюсь: такая красивая, каких теперь и не рожают!

Подхватила сумочку с гостинцами, пошла обуваться в коридор. И тут вдруг свет отключили. Ну, отключили – и ладно, на ощупь обуюсь. Протянула руку к полочке, подцепила двумя пальцами шлёпки, надвинула их и пошла. Только что-то мне странным показалось: как-то шлёпки не так на ногах сидят. Или ноги мои в шлёпках не так себя чувствуют? Удивительно, что у подъезда на лавочке никто не сидел, а то бы мне возвращаться пришлось…

Подошла к остановке, народу немного. Стою, жду транспорт. А на улице – жарища невозможная: градусов 30, не меньше. Как бы, думаю, в дороге молоко у меня не прокисло. Подошёл троллейбус, мест полно свободных. Уселась я сразу у средней двери, ноги вперёд вытянула, в окошечко поглядываю. А мужчина, что напротив меня сидел, смотрит и смотрит на меня. И чего смотрит? Наверное, я ему понравилась…

Доехала я до больницы, а как стала из троллейбуса выходить да глянула себе под ноги, так и обомлела: костюм-то на мне светлый, а босоножки – одна белая, а другая красная! Встала я за кустики, чтоб ноги не видно было никому, и думаю: в больницу идти – стыдно, обратно ехать – тоже стыдно, да и молоко прокиснет, пока я катаюсь. Караул, что ж делать-то? Ну, решила всё-таки идти в больницу, раз уж приехала. Сделала вид независимый, как будто я не в курсе того, что обувь у меня как у клоуна, и пошла.

Сама не помню, как домчалась до палаты, посидела, поговорила да давай у знакомых тапки просить, чтоб домой доехать, не привлекая к себе внимания. Пусть тапки к костюму не подходят, так хоть одинаковые!

А когда домой шла по городу в тапочках – нарядных, но одинаковых, – такая была счастливая! Как мало, однако, человеку для счастья нужно…